меня, что я даже позабыл о голоде. Он напомнил о себе только тогда, когда мы вышли к маленькому залу. Его стены испещряли руны, источавшие слабое голубое сияние. На полу была вырезана сложная геометрическая фигура, и её желобки наполняла густая слизь, источавшая мерзкий запах.
В центре зала высился постамент, над которым парил небольшой каменный диск, состоявший из пяти концентрических колец и нефритового круга посередине. Каждое кольцо украшали камни — похожие на сапфиры, рубины, изумруды, бриллианты и аметисты.
Порой отец настаивал на моём присутствии на занудных светских приёмах. Там я вдоволь насмотрелся на толстых дельцов, которые одаривали своих лишённых вкуса любовниц украшениями с драгоценностями.
И всё же я никогда не видел настолько крупных камней.
В спину упёрся обезьяний череп, настойчиво подтолкнул меня.
— Пошевеливайся, малыш!
Я приблизился к постаменту, избегая слизи. Он вела себя как живая — тянула ко мне тончайшие желеобразные щупальца, а от ведьмы, напротив, старалась убраться.
— Ну-ну, мальчики, не лезьте к малышу! Он со мной, — заворковала Нарцкулла со слизью. Ведьма поймала взгляд моих чудовищных антрацитовых глаз и тонко ухмыльнулась:
— Не шастай здесь без меня, не то стражи рассердятся. А их я слепила из первоклассного материала, как и тебя! Не хотелось бы выяснять, кто из вас выйдет победителем.
Должно быть, безобразная морда безликого всё-таки была способна выражать эмоции, потому что старуха расхохоталась и кивнула:
— Да, мальчик мой, это люди… бывшие люди. Частично. Кое-кто из них досаждал мне, а кое-кто просто подвернулся под руку. Если будешь проходить мимо и увидишь, что на поверхности слизи проступили лица, — беги. Стражам редко выдаётся случай проявить себя, и они иногда вытекают за пределы зала. Я наказываю их за это, но не слишком строго: они ведь пытаются впечатлить меня!
Она вдруг посерьёзнела и закончила бесстрастным голосом:
— Надеются вымолить смерть. Наивные мечты.
Тут немного проняло даже меня.
Насколько могущественна ведьма, если может превращать живых людей в гель?
Меня она превратила в монстра.
Я стряхнул напавшую было робость. Не то чтобы моё нынешнее положение сильно отличалось от участи этой слизи. Бессмысленно жалеть её или бояться. Нужно позаботиться о себе самом.
Нарцкулла дотронулась до каменного диска. Её пальцы пробежались по драгоценностям, словно по клавишам. Повинуясь мимолётным касаниям, кольца пришли в движение друг относительно друга, а в глубине безупречных камней засветились огоньки. Их грани засияли и сложились в сложную схему. Я жадно уставился на них, впитывая каждую деталь рисунка.
Я не был уверен, что запомнил комбинацию с первой попытки. Но если это не последний визит сюда и Нарцкулла повторит набор при мне, я сумею воспроизвести его. Не зря я занимался рисованием: умение схватывать детали на лету пригодилось и в другом мире.
Нарцкулла заметила мой интерес, однако не придала ему значения. Заговорила — тихо, больше для себя, не заботясь, услышу ли я её:
— Болванам из Круга Мудрецов не хватило духу сослать меня просто так… — Голос её окреп. — Любуйся, малыш, ибо перед тобой одна из величайших реликвий Дома Падших: портал, который способен перенести на слои Бездны вплоть до пятого. Глава любого Великого Дома без сомнений принёс бы в жертву половину своей семьи, лишь бы заполучить его. Но это я разыскала его среди руин. Восстановила. Активировала! Проклятые ублюдки не осмелились отобрать его у меня. Оставили тут, на первом слое, чтобы я охраняла путь вниз для экспедиций. Заявили, что управлять аванпостом на дороге к нижним слоям — честь. И всё для того, чтобы убрать меня подальше! Для того, чтобы не мешала им! Хотя я сделала для Дома больше любого из них! Я погрузилась в Бездну глубже, что бы они ни воображали о себе!
Под конец она сорвалась на крик, от которого забурлила слизь в желобах. Она боялась того, что может выкинуть выведенная из хрупкого равновесия ведьма.
Нарцкулла успокоилась так же быстро, как разозлилась. Она провела рукой по волосам, убирая невидимый волосок, выбившийся из причёски.
— На пятый слой мы не пойдём. Там слишком холодно, на мой вкус. Но я найду, чем развлечь тебя, не переживай.
Ведьма нажала на нефритовый круг, и окружение исчезло в яркой вспышке.
* * *
Зрение восстановилось практически сразу. Зала больше не было. Его сменила крошечная тесная пещера без видимого выхода, в конце которой стояла светлая треугольная стела.
В ступню вонзился острый камень. Невольно я покачнулся, взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, и задел вздувшиеся, напоминавшие монструозные опухоли грибы, которые росли прямо на скале. Они выбросили в воздух смрадное облако спор, и Нарцкулла оглушительно чихнула. На мгновение маска безупречного лица пошла трещинами.
— Ноги не держат, паршивец⁈
Ведьма без замаха ударила меня жезлом в лицо, по счастливой случайности не задев глаза. Я напрягся, готовясь дать сдачи, и ощутил щекотку в затылке.
Она и привела меня в чувство.
Я изобразил приступ боли, который ведьма благосклонно приняла в качестве извинений.
Магией она развеяла часть стены, и мы выбрались наружу, в знакомую какофонию джунглей. Если верить болтовне Нарцкуллы, мы перенеслись с первого слоя Бездны на второй. Я по-прежнему не знал, что такое Бездна. Но если уже на втором слое водились твари вроде говорящей птицы-мертвоплута, то проверять, кто обитает ниже, совершенно не тянуло.
Сбегать я не собирался. Старуха нашла меня в прошлый раз. Но даже если я оторвусь от неё, то окажусь в чужом и смертельно опасном мире, а из источников информации останутся только разрозненные воспоминания Каттая.
Я не любил действовать опрометчиво, если подворачивался шанс выяснить нужные сведения загодя. Раз уж Нарцкулла наивно полагает, что отныне я превратился в её игрушку, этим стоит воспользоваться.
К тому же как я отомщу старухе, если сбегу? Не искать же её потом по всей чертовой Бездне.
В грибные дебри Нарцкулла вытащила меня не для того, чтобы размять ноги. Она хотела оценить мои боевые способности. Пришлось сразиться с пятью тушканчиками и двумя волками у ведьмы на глазах. Она в схватки не лезла, наблюдая издалека.
Из плюсов было то, что после победы я пожирал врага. Этим я быстро восполнил силы, утраченные в заключении. Также я выяснил, что могу держать одновременно не более пяти зёрнышек, которые позволяли совершать превращения.
К минусам относилось то, что я был вынужден драться на потеху безумной бабке с жутко опасными тварями. Их яд прекрасно действовал на меня, а когти, челюсти и шипы рвали мою плоть с издевательской лёгкостью.
Периодически в небе над нашими головами пролетали стаи крылатых тварей, дальних родственников птеродактилей. Однако они были гораздо меньше мертвоплутов и внимания на нас не обращали. Визгливо перекрикиваясь о чём-то в вышине, они периодически пикировали в заросли и поднимались уже с добычей.
Последний бой я провёл с чудовищем, напоминавшим жабу. У неё было два языка: один, клейкий, вырывал целые шматы плоти из моего тела, а второй, с костяным наконечником, пронзал меня насквозь. Победа над ним далась немалой кровью… хотя крови как таковой у безликого не было.
Нарцкулла со скучающим видом поглядела на лягушачью требуху, размётанную по деревьям. Её уже оплетали лианы.
— Пожалуй, достаточно.
Я испытал неимоверное облегчение: хождения по джунглям порядком выматывали. И это несмотря на солидный запас энергии, полученный от пожирания животных.
— Неплохо, малыш, неплохо. Мало какой экспедиции удастся убить столько монстров за такое короткое время. А уж если учесть, что это была не засада… Ты уже наравне с хорошими бойцами Великих Домов.
Она многообещающе усмехнулась.
— Но твоя главная сила лежит не в прямом бою. И я создала тебя ради неё.
Захотелось наплевать на последствия и прихлопнуть ведьму прямо здесь. И я, наверное, уделил бы этой мысли больше времени, однако Нарцкулла всегда держала меня перед собой. Не доверяла магической формации? Или это привычка не показывать спину даже рабам?
На обратном пути мы заметили, что с десяток птеродактилей кружат над одним участком джунглей, заходясь в воплях. Нарцкулла решила посмотреть, в чём дело, и мы выбрались к низине, заросшей густой цепкой травой. Из неё выглядывал мшистый булыжник, к которому спиной прислонился сидевший искатель с серебряным жетоном на шее. Он прижимал к себе внушительный рюкзак.
Поначалу я подумал, что незнакомец мёртв. Сквозь порванную походную одежду виднелись многочисленные рваные
